Про бібліотеку

Музей Книги

Еволюція книги

Творці слов’янської писемності

Йоганн Гуттенберг

Іван Федоров

Книга - джерело мудрості та знань

Структура книги

Виникнення ілюстрації

Використання наукового апарата книжки при її читанні та роботі з нею

Периодічні видання

Система каталогів та картотек у бібліотеці

Бібліографічний опіс документів

Інформаційна культура – складова загальна культура особистості

Методи роботи з джерелами інформації

Автоматизовані інформаційні послуги в бібліотеці

Книга в образотворчому мистецтві

Він належить вічності. До 200-річчя Т.Г. Шевченка

Поетичне сузір’я Есхарa

Наш земляк - Ілля Рєпін

Есхар ̶ мальовничий куточек України

Нащадки чугуєвських козаків

Естафета пам’яті.
Освобождение Чугуевщины от немецко-фашисских захватчиков

Особистісно орієнтована спрямованість навчання - шлях до педагогічного успіху

Упровадження інформаційно-комунікаційних технологій у навчально-виховний процес

Факти б’ють у серце

Ніхто не забутий

Максим Рильський – класик ХХ століття

Козацтво в художній літературі

Козацтво: право на безсмертя (Бібліографічний огляд літератури)

“Бібліотеки — це скарбниці всіх багатств людського духу.”
Лейбниц
Нащадки чугуєвських козаків


Чугуїв (Чугуєво городище) неодноразово згадується у документах другої половини XVI ст., але датою заснування міста вважається серпень 1638 року, коли загін українських козаків на чолі з отаманом Яковом Острянином переселились сюди, рятуючись від переслідування поляків. Кількість переселенців зростала. Уряд, принявши їх у підданство, наказав передати в розпорядження поселенців землі, ліси і води навколо Чугуєва. За це вони мусили спорудити фортецю і нести сторожову службу.
Фортецю будували за встановленим тоді проектом: дев'ять веж, стіни з дубових плах, дерев'яний частокіл; навколо кріпосної стіни. Чугуївська фортеця, яку збудували поселенці, мала надзвичайно велике значення для безпеки краю. Ця одна з найстародавніших на Слобідській Україні фортець мала укріплений вал, оточений п'ятиметровим ровом. У фортеці було споруджено тайники для зберігання води і таємні з цегляними склепіннями ходи до Дінця для постачання водою під час облоги. Крім постійних дозорців на вежах, далеко за Донець, в Дике Поле, виїжджали на прикордонну сторожову службу козачі пікети, спостерігаючи за татарськими роз'їздами. Козаки пильно стежили за степом і стійко захищали себе і осілих неподалік українських слобожан від нападів татар.
Так Чугуїв назавжди пов'язує себе з військовою історією, стає прикордонним, а потім гарнізонним містом, старим місцем служби і формування військових частин.
Особливо велика роль міста на початковому етапі становлення слобідських полків - Сумського, Охтирського, Острозького, Харківського, Ізюмського. У Чугуєві формувалися, прямуючи в інші гарнізони, багато відомих у військовій історії кавалерійські частини, але зіркою першої величини є найстаріший в російській армії Чугуївський козацький полк, утворений у 1645 році з «царських кормових» козаків. Три століття, практично без мирних перепочинків, чугуївці показували зразки доблесті і геройства на полях битв.
Чугуївці глибоко любили свій край, свою батьківщину, були справжніми патріотами. Чугуївський полк вважався одним з найкращих. Його солдати відзначалися стійкістю і відвагою. В армії їх називали «чугуевцами-удальцами». Полк створено за часів царя Олексія Михайловича, 1645 року. Набирали до нього солдатів тільки з сімей чугуївців. Вони були учасниками всіх воєн, які доводилося вести країні. Починаючи з кримських походів Голіцина 1687 року. Чугуївці воювали під прапорами Петра І, Суворова, Кутузова, Багратіона. Вони брали активну участь у Вітчизняній війні 1812 року, у Кримській війні 1853-1856 років. У 1877-1878 р.р. вони героїчно билися на Балканах за свободу і незалежність болгар та сербів. Під час першої світової війни чугуївці в складі 2-ї дивізії самовіддано билися у Франції, а 11-й уланський Чугуївський полк – на південно-західному фронті у складі 5-го кінного корпусу 11-ї армії. Багато чугуївців стали георгіївськими кавалерами.
З 1817 року в якості «першого досвіду поселення кавалерії». Чугуїв став центром округу шести військових поселень. Корінним чином змінюється віковий козацький устрій. Вчорашні козаки перетворилися на військових поселян. Для селянина було передбачено і все розписано по годинах - від народження до смерті. Держава будувала йому будинок, давало наділ землі, вчила його синів у школі військових кантоністів, стежила за порядком в будинку, включаючи охайність дружин, дітей, доглянутість худоби і двору в цілому, збереження амуніції. У військових поселеннях категорично заборонялася всяка торгово-промислова діяльність. З Чугуєва було виселено 135 купців і промисловців. Місто, ставши повністю військовим гарнізоном, втратив своє значення торгового і ремісничого центру на Слобожанщині.
Протягом усього XIX ст. Чугуїв залишався військовим гарнізоном, місцем табірних зборів та оглядів армії, її людський і матеріальною базою. З 1781 року Чугуїв офіційно має свій герб, на якому дві схрещені шаблі визначали значення міста у військовій історії, три повалених півмісяця - підсумок багатовікової боротьби з Кримським ханством і виноградна лоза з великими гронами говорила про багатство краю, розвитку садівництва.
З 1939 року в Чугуївське небо піднімаються курсанти авіаційного училища (нині Харківський інститут льотчиків), зі стін якого вийшло понад 200 Героїв Радянського Союзу, десять космонавтів, серед них - почесні громадяни міста авіаційного училища, тричі Герой Радянського Союзу І.М. Кожедуб, двічі Герой Радянського Союзу А.А. Леонов.
Нащадки чугуївських козаків не посоромили честі і доблесті своїх предків у боротьбі з німецько-фашистськими загарбниками. У перші місяці Великої Вітчизняної війни на фронт пішли понад 5 тис. чугуєвців, чотири з половиною тисячі полягли смертю хоробрих. 20 наших земляків стали Героями Радянського Союзу, п'ять – повними кавалерами ордена Слави.

Наші землякі – Героі Радянського Союзу


Наші землякі – Повні Кавалери ордена Слави



ВОЕННО-УЧЕБНЫЕ ТРАДИЦИИ В ЧУГУЕВЕ В К. XIX – НАЧ. XX ВВ.
Артем Левченко



Чугуевское пехотное юнкерское училище было сформировано осенью 1865 года для подготовки офицерских кадров Харьковского военного округа. В Чугуеве в то время уже существовали богатые военно-учебные традиции и материальная база, оставшиеся в наследство от военных поселений. В здании бывших штабов до того уже располагались школа военных топографов и начальная школа военного ведомства для детей поселян. Это и предопределило выбор места для училища. Будущее показало справедливость такого выбора. Чугуевское юнкерское училище оказалось единственным, расположенным не в шумных и пыльных губернских городах, а в тихом и экологически чистом месте − на круче над Северским Донцом, обжитой еще в седой древности. За все время существования училища среди его воспитанников не было отмечено ни одной эпидемии, что говорит о прекрасных условиях проживания. Чугуевское юнкерское пехотное училище (с 1910 г. - военное) училище, просуществовавшее более 50 лет. Среди учебных традиций Чугуевского училища необходимо выделить практику первоочередного внимания преподавателей к строевому направлению в обучении юнкеров. Эта практика существовала в училище с первых лет его деятельности. По оценкам современников, если среди военных училищ лидером в строевой подготовке было Павловское военное училище, то среди юнкерских училищ лучшим в строевом отношении считалось Чугуевское училище. В армии бытовало мнение о том, что лучших офицеров-строевиков для Гвардии готовило Павловское училище, для армии – Чугуевское. Одним из факторов, определивших развитие в Чугуевском юнкерском училище усиленной строевой подготовки как традиции военного обучения, стал тот факт, что первыми начальниками Чугуевского юнкерского училища стали гвардейцы – строевые офицеры 1-го Павловского военного училища. Майор Александр Николаевич Хамин, офицер Лейб-гвардии Московского полка и бывший командир роты 1-го Павловского военного училища (1863-1865) был начальником училища 10 лет – с 1865 по 1875 гг. Вторым фактором, определившим облик и репутацию Чугуевского военного училища, стал тот факт, что все юнкерские училища в конце ХІХ века считались окружными училищами. Они находились в непосредственном подчинении штабов тех округов, в которых располагались и комплектовали части этих округов своими выпусками. Чугуевское юнкерское пехотное училище комплектовало офицерами войска Харьковского военного округа. В 1888 г. этот округ был упразднен, а большая часть его территории отошла к Киевскому военному округу. Таким образом, на территории этого округа оказалось сразу два юнкерских пехотных училища вместо положенного одного. Этот факт привел к определенному соперничеству между двумя училищами. В 1889 г. командующим войсками Киевского военного округа был назначен авторитетнейший военный специалист и педагог, боевой генерал Михаил Иванович Драгомиров, главные заслуги которого в военной истории связаны с активной военно-научной и военно-педагогической деятельностью. До назначения на должность командующего войсками Киевского военного округа, на протяжении 11 лет М.И. Драгомиров возглавлял ведущее военно-учебное заведение, готовившее военные кадры высокой квалификации - Академию Генерального Штаба. Будучи командующим войсками Киевского военного округа (1889-1903), генерал Драгомиров уделял пристальное внимание вопросам подготовки офицерских кадров в округе и деятельности расположенных в нем юнкерских училищ – Киевского и Чугуевского. Период командования генерала Драгомирова войсками округа стал для Чугуевского училища целой эпохой, определившей его облик и учебно-воспитательные традиции. По воспоминаниям юнкеров и преподавателей, генерал Драгомиров, знаменитый своей строгостью и придирчивостью к любым, даже самым ничтожным недостаткам в строевом или теоретическом обучении, часто посещал Чугуев и устраивал училищу смотры. Часто эти смотры были для училища неожиданными. Выпускник Чугуевского юнкерского училища барон А. Гиллесем вспоминал: «Зимой генерал-адъютант М. И. Драгомиров почти никогда не посещал Чугуева, но зато каждое лето приезжал по два, а иногда и по три раза. Мы юнкера, ожидали его приезда всякий раз скорее с удовольствием и нетерпением, чем со страхом. Нам хорошо было известно, что командующий войсками относился к чугуевцам сердечно и благосклонно, ценя их выдающееся строевое образование. …Чугуевское юнкерское училище издавна славилось своей суровой дисциплиной и, если в научном отношении, к слову сказать, в очень незначительной степени, уступало своему исконному сопернику − Киевскому училищу, то в строевом − всегда высоко держало в руках пальму общепризнанного первенства. Частенько бывало, что франтоватые Киевские юнкера, как говорится, проваливались на смотру генерал-адъютанта Драгомирова. Весть о каждом таком провале киевлян через несколько дней доносилась к чугуевцам, и эти последние, гордо подняв молодецкие головы, самоуверенно заявляли: «Ну, уж мы-то, товарищи, в грязь лицом не ударим; поддержим свою славу образцовых строевиков... Киевляне − те больше на паркете, а мы−на плацу»!». «Драгомиров приезжал всегда неожиданно и всегда в сопровождении» кого-либо из иностранцев. Видимо ему было приятно щегольнуть и похвастать нашей отчетливостью и выправкой пред каким-нибудь мистером Ноксом или колонелем Трике...» - вспоминал А. Мариюшкин. Об одном из таких смотров, на котором присутствовал офицер-иностранец, вспоминает и А. Гиллесем: «Летом 1892 года вместе с генерал-адъютантом Драгомировым, прибыл в Чугуев майор французского генерального штаба. Юнкерам было приказано приготовиться к смотру. Перед самым смотром, на который явилась поглазеть масса посторонней публики и почти все офицеры из лагеря, генерал-адъютант Драгомиров, поздоровавшись с юнкерами, громко сказал: « Ну, голубчики, не подведите меня перед французом, а то я со стыда после и носа никогда не покажу во Францию...» Смотр прошел безукоризненно, и французский майор был в восторге. Особенно ему понравилось, когда юнкера, в заключение смотра, безошибочно произвели рассыпание в цепь согласно французскому строевому уставу. Недаром мы его репетировали накануне до «седьмого поту». «Суворовско-драгомировские» традиции обучения и воспитания нашли последовательное воплощение в Чугуевском юнкерском училище усилиями его преподавателя, командира роты юнкеров Ивана Ильича Шитковского. Выпускник Чугуевского юнкерского училища, офицер 35-го пехотного Брянского полка, участник русско-турецкой войны 1877-78 гг., награжденный многими боевыми наградами, в 1888 г. он был назначен командиром 2 роты юнкеров и заведующим хозяйством и пребывал в этих должностях до 1903 г., когда был переведен в 33 пехотный Елецкий полк. Вот как вспоминал о И.И. Шитковском А. Мариюшкин: «На фоне многолетней и доблестной истории Чугуевского военного училища не встретится, может быть, другого имени, которое оказало бы столько влияния и на характер училища и на судьбу юнкеров, как имя полк. Шитковского. Кто не знал Ивана Ильича? Кто бы прошел мимо этой легендарной фигуры с пышными усами на суровом, всегда загорелом, лице и с глазами, которые не знали страха? Это был богатырь, с которого можно было бы писать екатерининских гренадер… Полковник Шитковский — это целая эпоха, это стройная система, на которой сложился и вырос весь уклад и характер училищной жизни. Да и не только училищной. Не было ни одного пехотного полка, где не знали бы Шитковского. На его практическом (прикладном) методе изучения уставов, (особенно полевой и гарнизонной службы), на его приемах решения боевых и стрелковых задач учились и воспитывались тысячи будущих офицеров, которые эти приемы передавали в Армию». Среди объективных предпосылок высокого уровня строевого обучения как одной из традиций Чугуевского училища также следует отметить место расположения училища, выгодно отличавшее его от других юнкерских и военных училищ. Чугуевское училище стало единственным учебным заведением своего уровня, расположенным в провинции. Все остальные училища находились в столичных или губернских городах и имели гораздо меньше возможностей для вывода юнкеров на полевые занятия. В результате Чугуевское училище стало лидером по количеству выходов юнкеров в поле и числу часов полевых занятий по тактике, фортификации, стрельбе, строевой подготовке и др. Еще одной традицией в учебном процессе Чугуевского училища стало обучение юнкеров верховой езде. Верховая езда не входила в программу пехотных училищ, ее преподавали только в кавалерийских и артиллерийских училищах. Чугуевское училище стало единственным пехотным училищем, обучавшим своих юнкеров верховой езде. Это было обусловлено близким соседством училища с кавалерийским полком. В 1875-1914 в Чугуеве был расквартирован 10-й гусарский (в 1882-1907 гг. – 30-й драгунский). Ингерманландский полк, здание штаба которого находилось в непосредственной близости от здания училища. Между двумя воинскими частями установились теплые, дружественные отношения. Благодаря этому и по инициативе офицеров Чугуевского юнкерского училища с 1890-х гг. офицеры Ингерманландского полка на полковых лошадях обучали чугуевских юнкеров верховой езде. Разумеется, программа такого обучения ограничивалась минимальными требованиями, езде повзводно и поэскадронно, а также приемам кавалерийского боя. Широкое развитие в Чугуевском училище получили традиции военно-патриотического воспитания юнкеров. Среди таких традиций в первую очередь необходимо отметить Георгиевские традиции. День Св. Великомученика Георгия Победоносца считался «своим», т.е. храмовым во множестве частей. Выбор это дня в качестве училищного праздника для новообразованного Чугуевского пехотного юнкерского училища, скорее всего, объясняется преемственностью традиций уже существующих военных училищ. Как известно, день Св. Георгия празднуется дважды в году. Первый раз - в день памяти Святого Великомученика 23 апреля (6 мая н. ст.) или «Юрьев день весенний». Второй - в день освящения церкви Св. Георгия в Киеве в 1036 г. и учреждения Военного Ордена Св. Георгия в 1769 - 26 ноября (9 декабря н. ст.) или «Юрьев день осенний». В армии повсеместно праздновали оба дня. Как праздновали этот праздник в Чугуеве? Накануне вечером в Сборном зале училища или же в Покровском соборе служилась всенощная и панихида по всем убитым и умершим питомцам и офицерам училища. В утро самого праздника служилась обедница (сокращенная обедня) и молебен Св. Георгию. На богослужениях, кроме юнкеров и училищного персонала, присутствовали чины Чугуевского гарнизона (офицеры Ингерманландского полка, 17-й конно-артиллерийской батареи, 3 Донской казачьей батареи), а также многочисленные гости. В день училищного праздника также проходил торжественный парад, на котором новички приводились к присяге. После парада юнкеров, офицеров и гостей ждал праздничный обед в столовой, а вечером – грандиозный бал, куда съезжались гости не только со всего Чугуева, но и Харькова. Бал продолжался до рассвета. Училищной иконой, разумеется, также была икона Св. Георгия Победоносца. Таких икон в училище было две. Сохранились их описания. На первой, более ранней иконе в белом с позолотою киоте, Георгий Победоносец был изображен на коне, поражающим змия. Этот сюжет был наиболее распространенным и назывался «Чудо Св. Георгия о змие». Вторая икона - без коня и змия, в серебряной ризе и изящном ореховом резном киоте была заказана к 25-летию училища в 1890 году.2 Постепенно принятый повсеместно в армии культ Св. Георгия в Чугуевском военном училище стал принимать особую выразительность. Этому в немалой степени способствовал тот факт, что многие выпускники училища становились кавалерами ордена Св. Георгия. В училище очень внимательно и ревностно следили за успехами своих питомцев. После русско-японской войны в Сборном зале училища по аналогии с Георгиевским залом Большого Кремлевского Дворца, появились специальные белые мраморные доски, на которые заносились имена георгиевских кавалеров – выпускников училища. Рядом на черных мраморных досках были запечатлены имена Чугуевцев, погибших смертью храбрых. Кроме того, на стенах Сборного зала также вывешивались портреты георгиевских кавалеров. Чугуевское училище стало инициатором новой огромной реформы в военно-учебных заведениях. Первостепенная заслуга в этом принадлежит Иннокентию Зыбину, отдавшему Чугуевскому училищу около 30 лет жизни. В 1901 году, возглавляя учебную часть училища, он с благословения начальника на свой страх и риск, в обход всех инстанций, подал новому военному министру Куропаткину собственноручно составленный доклад с описанием проблем военно-учебной отрасли и положений будущей ее реформы. Результатом стал созыв комиссии по проведению реформы. Последовавшая в том же году сама реформа де-факто уравняла юнкерские и военные училища. Чугуевские юнкера получили собственную форму, новую программу и отныне стали выпускаться офицерами. Завершающей формальностью этой реформы стало последовавшее через несколько лет переименование всех юнкерских училищ в военные. Еще одной неоспоримой заслугой И. Зыбина стала солидная постановка возглавляемой им учебной части в Чугуевском училище. Будучи сам выпускником Академии Генерального Штаба и лично отбирая и привлекая лучших преподавателей, он добился того, что процент академиков в Чугуевском юнкерском был выше, чем во многих столичных военных училищах. Многие учебники, написанные чугуевскими преподавателями, и приборы, ими изобретенные, были приняты во всех училищах. При Чугуевском военном училище действовал отдел Общества ревнителей военных проводивший лекции и доклады с разбором боевых действий и обсуждением новинок военного дела. Отдел возник в 1911 году, но подобная практика существовала в училище и раньше, что, в частности, отмечал в своих письмах один из слушателей лекций — Илья Репин.
В 1910 г. Чугуевское юнкерское училище было переименовано в Чугуевское военное училище. Почти одновременно во всех военных училищах взамен училищных жетонов появляются нагрудные училищные знаки.
Свой знак появился и у Чугуевского училища. Автором проекта знака – младший офицер училища штабс-капитан Николай Павлович Булюбаш. Знак имел форму четырехконечного креста с раздвоенными концами – так называемого Мальтийского креста. В центре креста помещалось эмалевое изображение Георгия Победоносца, фактически полностью повторявшее изображение на Ордене Св. Георгия. Знак был Высочайше утвержден 4 октября 1913 г. «…в целях объединения бывших питомцев и чинов Чугуевского военного училища в одну общую семью и для установления наружной корпоративной связи оканчивающих это училище со своими предшественниками, начальствующими лицами…».

Традиционное распространение в училище получили военно-научные и научно-образовательные поездки и экскурсии. Они преследовали собой как учебные, так и воспитательные цели и тщательно готовились преподавательским составом. Научно-образовательные экскурсии позволяли ознакомить переменный состав с историческими и культурными ценностями страны, с передовым для того времени промышленным производством и развитием техники.
Идея экскурсий для юнкеров обсуждалась преподавателями Чугуевского юнкерского училища давно, но возможность реализации этой идеи появилась только в 1910 году, в связи с преобразованием Чугуевского юнкерского училища в военное училище и увеличением денежных отпусков из казны на содержание училища. Начиная с 1910 г. во время пасхальных и летних каникулюнкера старшего класса в сопровождении курсовых офицеров и преподавателей отправлялись на экскурсию.
Традиционным местом этих экскурсий стал Крым, где юнкера обязательно посещали памятники героической обороны Севастополя в Крымскую войну, а также поля Бородинского сражения, Полтавской битвы. Во время экскурсий по памятным местам с юнкерами проводились лекции и беседы, посвященные тому событию, историческое место которого они посещали.
Большое значение в деле обучения и воспитания юнкеров имела практика их ознакомления во время экскурсий с боевой техникой. Будучи в Крыму, юнкера обязательно посещали Севастопольскую авиационную школу, плавали на кораблях Черноморского флота. Некоторые преподаватели училища даже поднимались на самолетах в воздух и погружались на подводных лодках.
В Чугуевском военном училище также были очень развиты традиции эстетического воспитания. Отчасти это объясняется тем, что в тихом захолустном Чугуеве юнкера были лишены всех развлечений, неизбежно имеющихся в крупных городах. С одной стороны это не отвлекало от учебы, с другой - заставляло юнкеров и офицеров проявлять изобретательность в создании развлечений внутри училища. Несколько раз в год в училище проходили балы. Обучение юнкеров танцам не входило в программу, тем не менее, училище его ввело в обязательном порядке, для чего специально приглашался танцмейстер из Харькова.
Особое место среди традиций эстетического воспитания в Чугуевском училище занимал театр. К 1882 году в училище уже существовал театральный зал, в котором устраивали спектакли не только юнкера, но и любители театрального искусства со стороны.
В 1890-х годах, по воспоминаниям современников, в училище ставились юнкерские спектакли по классическим и украинским пьесам, в которых играли не только юнкера, но и офицеры и даже их жены. Устраивались литературные чтения с «волшебным фонарем», музыкальные вечера и концерты заезжих артистов, выставки, пропагандировавшие здоровый образ жизни, например – антиалкогольная, а также выставки картин русских художников. Последнюю традицию, появившуюся в относительно поздний период существования училища, характеризует документ, сохранившийся в эпистолярном наследии Ильи Репина – письмо с просьбой предоставить для училищной выставки свои работы. В июле 1914 г. преподаватель Чугуевского военного училища Константин Савченко писал И.Е. Репину:
«Глубокоуважаемый Илья Ефимович! Позвольте обратиться к Вам, как уроженцу г. Чугуева, со следующей просьбой. Находящееся здесь Чугуевское военное училище комплектуется преимущественно (75-80%) крестьянами, выдержавшими вступительный экзамен, жившими до поступления преимущественно по селам или же уездным глухим городам. По окончании училища они выходят также преимущественно в провинциальные города, а в столицах приходится бывать (даже временно) лишь единицам. Поэтому все наши художественные сокровищницы им почти недоступны. Во-вторых, программы наших средних школ совершенно не включают в себя ознакомление юношества с историей живописи, хотя бы с крупнейшими русскими художниками.
Всё это побудило меня собрать коллекцию репродукций с картин наших лучших художников, где одно из самых видных мест я старался отвести Вашим, столь любимым нами произведениям. Но мне бы очень хотелось украсить предположенную мною выставку (в январе) (в стенах училища) этих репродукций хотя бы одним из Ваших произведений или даже набросков в оригинале.
Поэтому позвольте Вас очень просить, если Вы найдете возможным, прислать нам, Вашим землякам, что-нибудь из Ваших произведений (набросок, первого или последующих периодов - это всё равно), каковое я верну после выставки с большой благодарностью.
Это доброе и, мне кажется, очень хорошее дело позволяет надеяться, что вы будете добры откликнуться на мою покорнейшую просьбу и пришлете нам, что можете, из Ваших набросков или произведений (в оригинале).
Искренно Вас уважающий, глубоко преклоняющийся перед Вашим талантом, преподаватель Чугуевского военного училища Константин Савченко».
Когда в 1914 году Германия объявила войну, как и большинство двадцати с лишним военных училищ, Чугуевское было переведено на ускоренный четырехмесячный курс подготовки, а штатное количество юнкеров постепенно увеличено с 400 до 1200 человек. Всего за годы войны училище выпустило более 7000 офицеров.
В июле 1917 года, когда на передовой организовывались ударные части, около 150 юнкеров добровольно отправились на фронт. В годы гражданской войны попытки восстановить Чугуевское училище поочередно предпринимали гетман Скоропадский, Петлюра и Деникин, у которого служило большинство училищных преподавателей-офицеров. Но ни одна власть сделать этого так и не успела.
Клипи до заходів
Книга в образотворчому мистецтві